Популярный актёр — про поиски себя между театром и кино
Дырка в крыше Казанского собора
Артём Ткаченко известен по фильмам «Меченосец» Филиппа Янковского, «Долгий путь домой» и «Красная королева», которые прошли по ТВ недавно, летом и осенью этого года. И везде герои этого молодого интеллигентного парня — сущее воплощение зла.
— Артём, вы не боитесь играть «злодеев»?
— В юности я играл каких-то молодых положительных разгильдяев… Плохих парней играть интереснее.
— А дитя «порока» Барский в «Красной королеве» (реальный, живший в Москве художник)? А маниакальный мститель в «Долгом пути домой»? А убийца в «Меченосце» Филиппа Янковского?
— Герой «Меченосца» не был таким с самого начала, и мне было интересно играть его превращение.
— Это правда, что на его съёмках вы пробили крышу Казанского собора?
— Снимали эпизод, где я рублю себе по руке… Мне положили деревянную дощечку, на которую должен был приходиться удар топора, но я промахнулся и прорубил крышу. Это произошло дважды. Когда такое играешь, о том, чтобы попасть точно, думать невозможно. Кстати, потрясающий вид был с этого собора… Барский… Не такая уж он гнусь и поддонок. Скорее — слабый, не уверенный в себе человек, эпатирующий публику, ловящий в себе ощущение внутренней свободы и успешности. Я пытался сыграть человека, которого в конце зрители пожалеют и подумают: «Ну почему талантливый человек часто приходит к такой жизни?»
С «гадами» закончено
— Один актёр, в молодости игравший в блокбастерах Худойназарова, говорил мне: «Я не буду играть отрицательных персонажей, потому что зритель привык: я — герой, и я не могу его «предать»…
— Полная глупость. Вовсе не значит, что роль мерзавца дают играть одним только мерзавцам. Хотя я не боюсь признаться, что отрицательные черты героев беру исключительно «из себя». Интереснее всего мне было бы сыграть злодея государственного масштаба, влияющего на судьбы нации. Что он чувствует, как живёт. А вообще я из «гадов» выхожу: в «Игроке» Юрия Мороза играю положительного героя, и вот-вот на Первом выйдет 8-серийный фильм Егора Баранова «Спарта», где я — следователь. Мне повезло, что продюсер Саша Цекало и режиссёр Егор Баранов доверили мне сыграть не парня-симпатягу как обычно, а человека, побитого жизнью, с моральными и физическими увечьями. Когда готовился, много времени провёл в больнице. Беседовал с врачами, читал…
— В фильме «Соврёшь — умрёшь» (премьера была в августе), вы играете ветерана-афганца, прикованного к инвалидному креслу, который не может ни двигаться, ни разговаривать. На его день рождения собираются друзья, и разгораются страсти: он оказывается между любившими его девушками. Они таскают его из комнаты в комнату… Где грань межу трагедией и фарсом?
— Не знаю, фарса не было, играл серьёзно. Надо ещё раз пересмотреть этот фильм. Хотя, конечно, трудно играть, когда из выразительных средств — одни ресницы. Я старался сделать так, чтобы хоть в одной сцене зрителям что-то было понятно про моего героя, хотя, понимал, что ничего сверхординарного одними веками не сыграю.
— Что с вами надо сделать режиссёру, чтобы вы гениально сыграли?
— Взять другого актёра. Шутка. К сожалению, часто приходится работать, когда на площадке полная свобода, и ты играешь по «своему сценарию», а иногда и по своему тексту: часто так, как написано в сценарии, люди, в принципе, не говорят. Поэтому появление режиссёра, ставящего передо мной задачу, воспринимаю как счастье.
Воспоминание о валторне
— Вы приехали покорять Москву из Калининграда вместе с сёстрами Арнтгольц. Теперь все — звёзды. А как вы вообще пришли к актёрской профессии? Каким были в детстве?
— Родители думали, что я пойду по стопам двоюродной сестры, которая долгое время жила с нами. Она училась в лучшей школе города, закончила её с золотой медалью и поступила на филфак. У меня тоже были пятёрки по русскому языку и литературе. Но филология казалась мне невероятно скучным занятием. До девятого класса я учился в обычной школе, вёл нормальную жизнь мальчишки из маленького городка — улица день напролёт, тарзанка. Потом были попытки научить меня играть на валторне, я даже на неделю поступил в Калининградское военно-музыкальное училище.
— Какие книжки вы читали в детстве?
— Любил Джека Лондона, у него есть повесть «Зверь», про боксёра. Я не полюбил бокс, но там был герой, который без страха преодолевал преграды, благодаря ему я понял, что такое настоящая воля к победе. Это была моя настольная книга.
Спасибо маме и Борису Бененсону
— Был кто-то, кто привёл вас в актерскую профессию?
— Этим, как и всем остальным в жизни, я обязан маме. Она, видя мои метания, сначала предложила идти в цирковое училище (на такое уже я не пошёл), а потом, по её совету, я перевёлся в другую школу, в класс с театральным уклоном. Руководитель нашей театральной студии покойный Борис Иосифович Бененсон буквально за руку привёл меня в актёрскую профессию, настояв, чтобы поступать я ехал только в Москву.
— Как жилось вам в столице?
— Калининград — маленький, уютный, спокойный европейский городок, с холодным морем, пустынными пляжами и белоснежным песком. Рядом — Светлогорск, музей янтаря, органные концерты, походы в театр. У нас маленькие памятники и маленькие достопримечательности, поэтому, когда мы с сёстрами поступил в Щепку и я стал жить в Москве, сложнее всего мне было привыкнуть к её гигантизму…
Мой сын — мой друг
— Вы часто видитесь с сыном?
— Сейчас снимаюсь — стараюсь видеться с ним раз в неделю, а когда съёмки закончатся, буду видеться очень часто, иногда он живет у меня. У него строгая мама, поэтому если я сегодня не заберу его вовремя, она положит его спать, и мы увидимся лишь через два часа. (Мама Тихона — актриса Евгения Храповицкая — ред.). Мы с ним гуляем, ходим в музеи, парки. Это счастье, что у меня есть сын. Тихон добрый, умный, мы всегда можем с ним обо всем договориться. Он — мой друг. Вот договорились с ним научиться кататься на коньках в «Сокольниках» — выполнили. Поехали в магазин, купили коньки ему и мне и поехали на каток. Там — сплошное удовольствие — на каждом углу продают глинтвейн и пирожки. Вокруг играла музыка, я надел на Тихона коньки, и мы думали, что сейчас поедем. Не тут-то было: пошёл снег, за 10 минут его нападало на лёд сантиметров двадцать. А через полчаса на катке вообще образовался наст, который приходилось прорезать коньками. Мой ребёнок всё время заваливался на бок, а я его ловил, но тоже заваливался. В общем — веселья и удовольствия получили массу.
Как победить неприятности?
— Многие актёры «добирают» адреналин, занимаясь экстремальными видами спорта. А как вы?
— У меня адреналиновая зависимость от сцены. Когда шёл в актёры, меньше всего рассчитывал получить Оскара — думал, что буду работать только в театре, так как уже играл в нём в детстве. А вышло наоборот. Я только сейчас «нашёл» свой театральный проект. Играю в креативном спектакле «Чёрный русский».
— Где самый дешёвый билет стоит 6000 рублей, а актеры водят зрителей по разным комнатам и бросаются в людей сливами?
— Знаете, не нравится — не приходите! Кто не хочет, тех мы не мучаем. Зато какой кайф — ты бросаешь человеку сливу, а он её ловит. Ещё люблю быструю езду на мотоцикле и водные виды спорта.
— И гонять с вашим другом Деревянко на машинах по льду Карелии.
— Экстремальная езда — «взрослые игры».
— Каков ваш главный порок?
— Я — ленивый. От лени хотелось бы избавиться.
— А хорошее качество?
— Позитивный, и я умею побеждать неприятности. Например, могу сам себе исправить плохое настроение. Воспринимаю мелкие неприятности, как просто попытку испортить мне его — но не тут-то было!