Для Фаины Павловны Белецкой с улицы Байкальской слова «начало космической эры» — не отвлечённый образ, это её молодость. С конца 50-х она работала в Институте биофизики, где готовили к полёту в космос собак и обезьян.
— После школы я окончила торговый техникум, отучилась, но по специальности работать не пошла: торговля — это не моё. Знакомые посоветовали устроиться лаборантом в Институт биофизики — мы жили неподалеку, на Октябрьском поле.
Лаборатория, куда её определили, занималась обезьянами — первоначально предполагалось, что непосредственно перед человеком в космос должен слетать его «ближайший предшественник» — примат.
— Обезьян привезли из питомника в Абхазии, восемь штук, каждая сидела в своём вольере. Питались они лучше, чем мы — бананы, другие фрукты, но тренировались тоже — до изнеможения.
Домой, в Сухуми
Эксперимент продолжался недолго. Скоро стало понятно, что обезьяна в космическом корабле — это слишком хлопотно.
— Мы их называли бешеными — всё время скачет, прыгает, лезет везде — посадишь её в кабину, она там всё перебьёт и сама ударится.
Так что через некоторое время обезьян вернули в Сухуми. И полностью переключились на собак.
Собаки-герои
Занимались в Биофизике и подбором материала для защиты живых организмов от радиации во время полёта. Надо было понять, из чего эту защиту делать — алюминий, медь, пластмасса, сплав. Эксперимент получился жестоким.
— Не знаю, надо ли все описывать, — говорит Белецкая. — Но иначе ведь не понять, что освоение космоса — это труд и подвиг, а не просто — взяли и полетели.
В общем, собаку ставят в деревянный бункер, участки тела — лапы, спину, голову — закрывают тем или иным защитным материалом и начинают облучать. Дозиметрист фиксирует дозу, приборы показывают, сколько рентген. Потом собаку отводят в виварий и каждые три часа смотрят, что меняется. У одной — рвота, у другой — понос, у третьей — кровь. У кого-то шерсть свалялась, а вот эта вроде ничего — значит, защита правильная.
— Белка и Стрелка к этому времени уже слетали, но мы продолжали работать с собаками, — вспоминает Фаина Павловна.
О роли лестницы в освоении космоса
Иногда научные сотрудники и инженеры Института биофизики — Фаина к тому времени уже закончила вуз – сами выступали в роли подопытных кроликов. Дело касалось, в частности, подготовки к перегрузкам при взлёте и посадке.
— Тренажёра-центрифуги тогда ещё не было, просто сколотили длинную лестницу, нас бинтами к ней приматывают и начинают раскручивать. Остановят, измерят все показания — и крутись снова.
Ещё Фаине Павловне запомнился эксперимент со скафандром.
— В институте была котельная. Когда здание перевели на газ, глубокий бункер, где лежал уголь, освободился, его заполнили водой. На нас надевали герметичные комбинезоны, раскручивали и бросали в воду — сначала на 5-10 минут, потом на полчаса-час.
Кроме давления, температуры и того, как там внутри дышится, проверяли, надёжный ли комбинезон, не протекает ли где.
Ушла из-за командировок
О радиации все в институте, конечно, знали, но о том, что есть опасность, как-то не думали. Сотрудников регулярно проверяла врачебная комиссия.
— Я работала в Биофизике до 1971 года, ушла, когда родила второго ребёнка, дети оба здоровые, дочка консерваторию окончила, сын 1,85 ростом, служил в группе «Вымпел», — говорит Фаина Белецкая. — Я ушла не из-за радиации, а потому что командировок слишком много стало.
Загрузка ...