В этом году исполняется 45 лет с начала съёмок фильма «Не болит голова у дятла». Роль Иры Фёдоровой, самой красивой девочки в классе, стала первой ролью Елены Цыплаковой. Народная артистка России режиссёр Елена Цыплакова рассказала «Восточному округу», как стала актрисой и какое кино снимает сегодня.
Злодеев нужно играть с умом
— Елена Октябревна, последний сериал, который вы поставили как режиссёр, — «Свидетельство о рождении» — в прошлом году на фестивале «Киношок» получил приз зрительских симпатий. Что именно понравилось публике?
— По нынешним временам такой сериал, где нет ни одного убийства, где героиня не делает аборт и есть тёплое ощущение семьи и душевной близости, — это действительно шок. В большей части современной кинопродукции эти ценности развенчиваются. У нас в фильме женщина находит своего ребёнка, которого украли несколько лет назад. Это добрая, тёплая картина.
— В этом фильме вы сыграли заботливую свекровь. А во многих других современных фильмах ваши героини жёсткие, циничные. Как вы относитесь к таким ролям?
— Я часто повторяю фразу одного старца: «Грех, соделавшись привычным, перестаёт быть отвратительным». Роль, где много зла, можно и нужно сыграть так, чтобы всем было отвратительно то, что делает этот персонаж. Актёрам приходится часто играть негатив, на извечной борьбе добра и зла строится множество сценариев. Перед съёмками мы всегда проговариваем это с актёрами, разбираем все ситуации с позиции христианских заповедей и нравственных законов. Я всегда учила своих студентов: не говори «я», не оправдывай героя, который несёт негатив, говори «мой герой», «мой персонаж».
Сила искусства
— А зритель этот посыл воспринимает?
— Через некоторое время после выхода сериала «Семейные тайны» (Елена Цыплакова его режиссёр. — Прим. ред.) — а это страшная история, где взрослые дети делят имущество ещё не умершего отца, — на одном мероприятии ко мне подошла женщина-юрист, очень известная, и сказала: «Лена, у меня интересная история с вами связана». Я спрашиваю: «Какая? Ведь мы не знакомы». Оказалось, что к ней обратились сразу несколько клиентов с просьбой отозвать поданные раньше имущественные иски к родным. Она растерялась: что такое, почему с ней не хотят работать? Начала спрашивать, а они объясняют, что посмотрели «Семейные тайны» и подумали: «И чего с родными судиться? Ну, хочет брат или тётка, чтобы дача или вещи какие-то им принадлежали, и пусть принадлежат. Ну, что в самом деле, если мы все к Богу движемся».
— Фильму «Не болит голова у дятла» скоро 45 лет, «Школьному вальсу» — 40. После них вы снялись почти в сотне картин, а большинство зрителей всё равно помнят ваших Иру и Зосю. Почему, как считаете?
— Во-первых, помнит наше поколение, для которого это детство и юность. Во-вторых, когда не было нынешнего обилия телевидения, видео, Интернета, новый фильм становился событием. Люди ходили в кино, устраивались культпоходы. «Школьный вальс» обсуждали в школах. Мне приходили письма: «Спасибо вам, после вашего фильма я тоже решила оставить ребёнка, теперь у меня замечательный сын». А много лет спустя после одного из выступлений ко мне подошёл молодой человек, который назвал меня крёстной мамой — по той же причине.
Артистка-восьмиклассница
— Как вы попали в фильм «Не болит голова у дятла?»
— С режиссёром Динарой Асановой мы познакомились у нас дома, когда я училась в 7-м классе. Мои родители были промышленными графиками, её муж тоже, и вот как-то он приехал к моему отцу по работе. Вместе с ним была Динара. Помню, на ней была вязаная кофточка, которая мне очень понравилась. О кино речи в тот раз не заходило, и она даже не говорила, что кинорежиссёр, сказала только, что окончила ВГИК. А через год они приехали ещё раз, и она спросила: «Вот, я запустилась с фильмом, хочешь попробовать?»
— Как проходили съёмки?
— Сценарий нам, детям, в руки не давали. Прочитали его вслух один раз, когда всех предполагаемых участников рассадили по партам, потом мы его обсуждали, а она снимала. Это были пробы. А дальше… Мы приблизительно эту историю знали, но были и импровизации: что-то добавлялось, что-то уходило.
— А до этого в драмкружке или театральной студии не занимались?
— Нет, мне было неинтересно. У меня было много других увлечений. Я спортом занималась: лёгкой атлетикой — пятиборьем, бегала, брала барьеры, а ещё шила, готовила. Любимым предметом в школе была математика — на алгебре просто кайфовала, химия тоже очень нравилась.
Чего нельзя студенту делать
— Елена Октябревна, какое у вас интересное отчество…
— Папу звали Октябрь Иванович, он родился в Ленинграде в 1925 году. Я всегда радовалась, что его не назвали как-нибудь ещё: тогда давали много смешных на сегодняшний взгляд имён.
— Родители не возражали, когда вы решили ехать учиться в Москву?
— Нет, они же видели, что я снимаюсь. Это было уже определено, и, проходя из комнаты в кухню, я как-то сказала: «Еду в Москву учиться». Они согласились: «Ну ладно, давай, попробуй!»
— Поступили вы в ГИТИС, а окончили ВГИК. Как это получилось?
— В ГИТИСе не сложились отношения с педагогами. Как известно, в театральных вузах не любят, когда студенты снимаются в кино. У нас на курсе многие боялись это делать, а я не боялась. Более того, мне это было нужно: уезжая из Питера, я сказала родителям, что буду жить на свои деньги. Так вот, когда Лев Кулиджанов утвердил меня на роль Мари Бёрнс в фильме «Карл Маркс. Молодые годы», я опасалась, что меня выгонят из института, если узнают, что опять снимаюсь. Он ответил: «Ничего, если выгонят, возьмём тебя к себе во ВГИК». Так и получилось.
Большая любовь к Малому театру
— В списке ваших ролей есть и театральные…
— В «Школьном вальсе» моих родителей играли артисты Малого театра Наталья Вилькина и Юрий Мефодьевич Соломин. Мы очень подружились, и, когда в театре понадобилась молодая актриса, они сказали обо мне Михаилу Ивановичу Царёву, художественному руководителю Малого. Меня взяли, я ввелась в спектакль «Мамуре» с Еленой Николаевной Гоголевой, потом в другие. В Малом театре я проработала шесть лет и получила от ВТО — Всесоюзного театрального общества — двухкомнатную квартиру, за что тоже спасибо Михаилу Ивановичу. Он очень хорошо ко мне относился. Даже когда я ушла из театра, иногда звонили из режиссёрского управления: «Леночка, Михаил Иванович просит Лизу в «Горе от ума» сыграть». И я бежала: «Да-да-да, конечно!»
Загрузка ...