Сегодня завод обеспечивает более трети рынка топлива столичного региона, в том числе снабжает керосином Московский авиаузел. Однако, как добыли первую тонну бензина, знают немногие. Пробелы восполнил корреспондент «Вечерней Москвы», изучивший архивы и подшивки старых газет.
Трубу раскачивало, будто березку. Весна 1938 года выдалась холодной, и в чистом поле рядом с Москвой-рекой ветер вытворял, что хотел. Железная махина жалобно гудела… — Люльку, живо! — рявкнул командир верхолазов Григорий Гетманцев. — Я полезу закреплять концы растяжек! — Погоди, Григорий Семенович, когда я буду бояться, тогда пошлем тебя наверх, — усмехнулся его молодой подчиненный Щелоков. — А сейчас доверь это дело нам… Гетманцев отступил. Он с земли провожал взглядом своих ребят, которых люлька рывками поднимала к вершине. Пусть поработают сами — тут задача несложная.
Таких примеров рабочего энтузиазма за годы стройки Московский крекинг-завод повидал немало. Впрочем, редкостью это не являлось. Главным было ответить на вызов, который стоял перед страной в эпоху индустриализации. Открывались автомобильные и тракторные заводы — нужно было топливо. Крекинг — это переработка нефти и мазута при высокой температуре и давлении. С его помощью получают смазочные масла, химическое сырье и бензин. Без всего этого советская экономика начала 1930-х годов буквально задыхалась.
13 апреля 1935 года Наркомат тяжелой промышленности принял решение о строительстве крекинг-завода рядом со столицей. К тому времени в СССР уже действовало несколько подобных предприятий, но все они располагались в местах добычи. Московский крекинг-завод решили построить там, где в нефтепродуктах сильнее всего нуждались. Столица и вся центральная часть страны были самыми густонаселенными и быстрее всего развивались.
Сырье для столичного бензина могли доставлять только баржами. Строить завод предполагалось рядом с Москвой-рекой. Площадку выбрали возле села Капотня в десяти километрах от границы Москвы. Началась стройка довольно бодро. До конца 1935 года успели проложить автодорогу до Люберец и до железнодорожной станции, построить гараж и два барака. С земляными работами справились всего за месяц. 5 апреля 1936 года торжественно уложили первый кубометр бетона.
Из первых номеров газеты «За крекинг» мы узнаем, что в сентябре 1936 года на стройке имелось всего 10 машин и только на трех из них решались ездить по делам в Москву — остальные были слишком ветхими. В основном, в качестве транспорта использовали лошадей. Даже несмотря на это, высокие темпы строительства сохранялись — в августе 1936 года программу выполнили на 129%.
Какое-то время работа шла без технического проекта и генеральной сметы, так как ликвидировали контору генерального подрядчика. Чертежи постоянно обновлялись, из-за чего приходилось ломать и заново укладывать бетонные конструкции и по несколько раз отправлять на переделку уже изготовленные детали. Время от времени в дефиците оказывались перчатки, резиновые сапоги, лопаты с прочными черенками.
— Лопаты, которые нам дают, годятся только делать гряды, — с пониманием дела писал в газету землекоп Нечайник.
Технику Вязьмину поручили ответственное задание — запроектировать фундамент под два насоса. Несмотря на должность, работать он мог, только если кто-то из коллег в свободное время уступал ему свой стол и чертежные инструменты. Обращение в газету, как правило, помогало решить подобные сложности.
В сентябре 1936 года на стройке насчитывалось 200 стахановцев — в 6 раз больше, чем в феврале того же года. Причем 40 из них ежедневно выполняли по две нормы. От желающих выкладываться по полной, отбоя не было. Для ускорения стройки, мастера то и дело проявляли инициативу, придумывали, изобретали. Несмотря на то, что стройка находилась на берегу Москвы-реки, с водой — даже для технических нужд — были трудности. Брать ее из реки не получалось. Выручила смекалка рабочих: они запрудили несколько ручьев, протекавших по территории будущего завода.
Газета «За крекинг» отмечала подобные предложения. Мастер Афанасьев «улучшил гнутье змеевиков путем закрепления одного конца и нагрева вертела». Его товарищ Раков сделал пресс для гнутья угольников холодным способом — так получалось в 3–4 раза быстрее. Рабочий Матвеенко придумал собирать крышу резервуара не на полу, из отдельных секций, а настилать прямо наверху лентами и сваривать их… Мотивация поддерживалась деньгами. Так, бригадир бетонщиков Степан Зеленин в аи преле 1936 года получил 380 рублей, а в августе — 490 рублей, «купил хорошее пальто жене, себе… хороший пиджак, <…> дорогой стол и венские стулья».
Первую крупную победу одержали 25 октября 1937 года — тогда поставили на сушку заводскую котельную. В этой местности, где до этого были разве что колхозные поля, впервые увидели очертания промышленного предприятия. А 1 апреля 1938 года директор Николай Иосифович Мухин, приняв рапорт о готовности крекинг-установки, произнес заветное: «Пуск!». К 14:40 была получена первая тонна подмосковного бензина.
Загрузка ...