Никас Сафронов — заслуженный художник России, академик Российской академии художеств. С Восточным округом у него связаны самые романтичные воспоминания — когда-то он часто гулял в Сокольниках, водил сюда любимых девушек.
Риск стать персоной нон-грата
— Никас, многие ваши предки — духовные лица, священники. Есть какая-то легенда в семье, связанная с ними?
— Мой дедушка был репрессирован, я его никогда не видел. Папа работал на Сахалине, участвовал в войне с Японией. Познакомился там с мамой — её семья была сослана на Сахалин из Литвы — наверное, это и есть предание…
— То, кем вы сейчас стали — это то, чего хотелось, когда вы ехали в Москву в начале 1980-х?
— С одной стороны, ты вроде бы состоялся. С другой — двести семьдесят пять тысяч художников в Москве, и все они хотят есть. Поэтому, будь ты талантливее Леонардо, всегда найдутся люди, которые будут говорить обратное. С третьей — есть проблемы в мире и в стране. Ты не хочешь входить в политику, но все равно должен определиться, на чьей ты стороне. Конечно, я за Россию, и жизнь положу за нее. Но понимаю, что, рьяно и отчаянно подчеркивая это, мгновенно вызываю негатив со стороны Запада. А мои дети живут в Австралии и в Англии, есть недвижимость в Эстонии, зарабатываю я больше там, в Париже, Англии, Австралии. Вижу, как накапливаются тучи и увеличивается риск стать персоной нон-грата там. Я молюсь за страну и за президента, но… Я готов поддержать наших солдат в Сирии, но знаю, что не хотел бы воевать с Украиной.
Родственники на попечении
— Вы пишете портреты сильных мира сего. Считаете себя придворным художником?
— Нет, это неправда. Я действительно пишу портреты от Саркози до наших высших чиновников, но это только заказы. Если бы я был придворным художником, то знал бы, что у меня есть кусок хлеба с маслом на много лет вперед.
— Как у Шилова и Глазунова?
— У них есть галереи, у Глазунова академия, а это — полная устроенность, давние наработки и почва под ногами. Так что на старость им хватает. А в моих выставках собранного за билеты едва хватает на перевозку картин. У меня три брата и сестра, и все они — мои подопечные, и тоже не молодеют.
— Чем они занимаются?
— Ничем. Я их к этому приучил, они полностью на моем обеспечении. Ещё есть дети, которым надо помогать, ещё я курирую школы и занимаюсь благотворительностью, даю в невозвратный долг друзьям, если надо оплачивать их лечение.
— Вы всегда подчеркиваете, что вы — не бизнесмен, на что же вы кормите стольких родственников?
— Так можно ж «рукопись продать». Я продаю свое искусство, может быть, ремесло… Но у меня нет команды, которая занимается продюсированием. Делали вот недавно коллекцию постельного белья, на котором напечатали мои картины — и все деньги с продажи пустили на благотворительность.
— А почему нельзя было модное белье «Никас» пустить в производство?
— Потому что для этого надо быть бизнесменом, ушлым и сообразительным. Мы уже видели, как Пугачёва занималась коммерцией, и как один за другим проваливались все её проекты с духами и обувью. Хватит. Но всё равно — что бы ни случилось, надо поддерживать имидж, что у тебя все хорошо.
На день рождения приехала Софи Лорен
— Судя по размаху вашего дня рождения, который проходил в двух шагах от Кремля, ни у кого не осталось сомнений в вашем благополучии.
— Ты имеешь в виду, когда Софи Лорен приезжала? У меня много друзей, и я не мог отказать себе в удовольствии пригласить их: Меньшова, Галибина , Жириновского, Говорухина, Табакова, Ширвиндта. Что касается Софи Лорен, то мы знакомы с 1988-го года. Я много раз был у неё, а она у меня, но никто мне не верил. Всё писали, что наши совместные фото — коллаж. Я позвонил и сказал: «Приезжай». Единственной её просьбой был номер в гостинице с видом на Красную площадь. Дело в том, что в 1970-х она снялась в советско-итальянской картине «Подсолнухи». В фильме героиня Софи отправляется на поиски пропавшего в России без вести во время войны мужа и идет по Красной площади с чемоданом. Это место — воспоминание о «Подсолнухах», о молодости этой прекрасной женщины…
Стал Джокондой
— Никас, вы многого достигли. Что дальше?
— Мировое признание. Искусство сближает, именно поэтому сегодня надо делать больше выставок в Европе. Мне сказали серьезные люди, что будут провокации, что прозападные люди станут очернять целую группу наших. Но никто не сказал: «Мы тебя спасём», — сказали: «Защищайтесь, сударь!». Как бы меня ни ругали и ни чернили, но уже многие музеи мира имеют мои картины, мои работы выставляются на аукционах, и в истории я останусь уже точно, какие бы сплетни ни ходили обо мне…
— Например, о том, что вы покупали у студентов работы и подрисовывали на них вместо человеческих лиц головы кошек.
— Я слышу эту историю уже 25 лет. Один мой товарищ Жан Филипп Черази действительно покупал у студентов картины. Однажды его дом в Италии сгорел вместе с картинами. Он попросил меня восстановить две из них по фотографиям. Я обещал с условием, что обязательно привнесу в них что-то свое. Этих картин было всего две! А уже из поколения в поколение передается эта легенда!
У меня есть переписанная Джоконда Леонардо, где вместо её лица — моё с усами, я держу палитру — это называется «цитата», а вовсе не воровство. Меня тоже «цитируют»: одна девушка перерисовала мою картину, где я сижу голый, и ввела туда египетских кошек — никаких претензий к ней у меня нет, это ее произведение. А ещё есть сплетня, что мне кто-то помогает писать. Я говорю: «Дам миллион, если найдете, кто!».
Особенно хорошо в Сокольниках осенью
— Что делают ваши дети в далеких странах?
— Стефан живет в Лондоне, учился в королевской художественной школе, но сейчас ушёл из неё, занимается экономикой и политикой. Ещё один сын — в Австралии занимается фотографией, третий в Литве — актер, снимается, играет в театре. Лука — пианист, живет в Москве, а учится во Франции.
— Вас видели гуляющим в парке Сокольники — любите это место?
— Оно полно воспоминаниями. В Сокольниках когда-то жила моя любимая девушка Тамара. Мы часто гуляли с ней по ночному парку, это было очень романтично… А в последнее время я частенько возил туда девушку, с которой недавно расстался, Машу. У нас тогда был период большой любви, мы гуляли в этом историческом месте, особенно хорошо там осенью, когда вокруг шуршащая листва разных оттенков золота… Лучше всего ходить по старым аллеям, в заброшенной, дальней части парка. Правда, теперь там очень много цветов летом, постоянно происходят праздники. Но это — историческое место, и иногда хочется поностальгировать и погулять по тем самым, старым Сокольникам… Здесь прекрасный район с чистым воздухом. И даже то, что он находится недалеко от трёх вокзалов, его экологию не портит. В Сокольниках есть свой микромир.
Загрузка ...