Гвардии старшина Сизов до мельчайших подробностей помнит события военных времен
Через месяц Александру Васильевичу Сизову с улицы Чечулина исполнится 97 лет. Ветеран совсем не пьет таблетки и никогда не хворает. Единственное, в последнее время начал жаловаться на память — теперь лица своих сибирских фронтовых друзей он вспоминает с трудом. Зато гвардии старшина Сизов до мельчайших подробностей помнит, как они защищали Москву.
Из Сибири без остановки
— В 1939 году меня призвали в армию, — говорит ветеран. — Служить отправили на «край света» — в Маньчжурию. Нас готовили воевать с японцами. День 22 июня 1941 года помню, как будто это было только вчера. Меня отпустили в увольнение, купил мороженое, а на площади уже толпа собралась. Из репродукторов новость — война.
Осенью 1941 года воинскую часть Сизова перебросили в Москву. Битком набитые эшелоны с сибиряками до столицы мчались без остановки. С перрона — сразу в бой.
— Мое боевое крещение состоялось под Серпуховом, — говорит Александр Васильевич. — Это было, как в лихорадке. Все выло, стреляло, взрывалось. Под деревней Балабаново меня чудом спасла от смерти березка. Артиллерийский снаряд разорвался где-то совсем рядом. Когда очнулся, то не чувствовал ни ног, ни рук. Всё, думаю, отвоевался. Потом чувствую что-то тяжелое на мне. Оказалось, это поваленная береза, а вокруг десятки моих погибших товарищей. Только меня одного она спасла от осколков.
Каша для немца
Случались на войне и курьезы. В Подмосковье наши и немецкие части стояли почти вплотную. Зима, метель, дорог нет. Заблудиться можно было в два счета.
— У нас начался ужин, раздавали кашу, — вспоминает ветеран. — Вдруг видим, как к нашей полевой кухне бредет немецкий солдат. Не знаю, успел он русской каши попробовать или нет…
Еще гвардии старшина Сизов отчетливо помнит начало контрнаступления под Москвой. 6 декабря его артполк палил по немецким редутам часа два. А потом наши войска перешли в атаку. Враг всеми силами пытался удержаться на подступах к Москве, но сибирские дивизии было уже невозможно остановить.
— Помню, как наш полк шел по Варшавскому шоссе, — говорит Сизов. — Дорога — сплошное месиво, вся изрыта воронками от снарядов. Вдруг рядом с нами началась адская канонада. Оказалось, это заговорили «Катюши», которых мы раньше не видели.
Убирали хлеб под Орлом
— Шёл ожесточенный бой за деревню Жиздру Калужской области, — рассказывает ветеран. — Эта деревня с каменными домами была очень удобна для дислокации техники. Я держал оборону в доме. Гляжу в окно, как прямо на меня движутся три немецких танка. Один разворачивает пушку в нашу сторону. Тогда я встал в проеме между окнами и приготовился умереть. Немец дал залп. Снаряд влетел в окно — и вылетел. Мы выскочили в огород, к нашим пушкам и скосили немецкие «тигры» на раз.
Зимой 1941-42 года шли ожесточенные бои за Ржев. Осенью1943-го взяли Орел.
— В тот год хлеба там уродилось немеряно. Пришлось засучить рукава и помочь местным убрать хлеба. Отбитый город был полностью разрушен, не осталось ни одного целого дома. Кстати, первый салют во время войны был дан за освобождение Орла.
Александр Васильевич освобождал Белоруссию, Польшу, сражался на территории Германии.
— Всю войну я отвоевал в артиллерии, — говорит ветеран. — Я был единственный солдат, который за всю войну лично не убил ни одного немца. А под конец, в Берлине, при взятии четвертого этажа Рейхстага мне пришлось это сделать в первый и последний раз. До сих пор помню глаза того безусого солдата, который наставил на меня автомат. Я выстрелил первый.