Великий поэт жил на даче на Майском просеке на востоке Москвы
Владимир Маяковский бывал в Сокольниках несколько раз, а в 1925-1926 годах жил на одной из ныне снесённых дач на Майском просеке, вблизи Богородского шоссе. Об этом рассказала директор экскурсионного бюро «Майский просек» Лиля Гусева.
Товарищ Константин
В первый раз будущий поэт — тогда 15-летний пропагандист подпольной Российской социал-демократической рабочей партии, появился в Сокольниках в 1908 году. В лесной части, за дачами, проходила общемосковская партийная конференция. Сокольнический парк тогда часто использовался для конспиративных собраний. Товарищ Константин — такая партийная кличка была у Маяковского, работавшего парторгом Лефортовского района — был избран в состав Московского комитета. К этому времени его уже исключили из гимназии — с формулировкой «За невнесение платы за обучение», и он полностью окунулся в революционную работу: писал листовки, проводил собрания, ходил по фабрикам, мастерским, магазинам, агитируя вступать в партийные ячейки. Это продолжалось до 29 марта, когда Маяковского арестовали в связи с провалом подпольной типографии РСДРП.
Сначала была Элла
Второй приезд в Сокольники — через пять лет — был овеян уже другой страстью. 20-летний поэт, уже переодевшийся в жёлтую кофту, начал ухаживать за 16-летней Эллой Коган — в будущем она станет писательницей Эльзой Триоле, женой Луи Арагона.
Маяковский приезжал франтом, на лихаче, и вез её кататься за город, по Лучевым просекам. Родителям Эллы экстравагантный молодой человек не нравился, ей в общем-то тоже. К его стихам она, как напишет потом в воспоминаниях, относилась равнодушно — бормочет себе что-то и бормочет. Пока однажды — уже через два года, весной 1915-го, он не прочитал «Послушайте! Ведь, если звёзды зажигают…»
«Раньше я не обращала никакого внимания на то, что он поэт, — вспоминала Эльза. — И внезапно в тот вечер меня как будто разбудили, как будто зажгли яркий свет…»
У них начался роман. Но через несколько месяцев, в июле 1915 года, Элла познакомила его со своей старшей сестрой Лилей, которая была замужем за литературным критиком Осипом Максимовичем Бриком.
«В самом лучшем месте самой лучшей рощи…»
В третий раз Маяковский приехал в Сокольники в 1924 году вместе с Бриками. Они сняли первый этаж деревянного дома в конце Майского просека, вблизи пересечения с нынешним Богородским шоссе, прежнее название — Сокольничий проспект.
Переезд был вынужденным и связан с пресловутым квартирным вопросом. За Маяковским официально числилось два жилья: комната в Лубянском проезде, в коммунальной квартире, где две комнаты занимали Брики, и ещё одна комната в Водопьяновом переулке — в районе Мясницкой. Это считалось излишками. Комнату в Водопьяновом по суду у поэта отобрали. На Лубянке стало тесно.
Тогда Лиля и нашла зимнюю дачу в Сокольниках. Вместе с ними там жила 14-летняя Луэлла — дочка заместителя наркомфина Александра Краснощекова. С ним у Лили был серьезный роман. Краснощеков сидел в Лефортовском изоляторе. Из Сокольников Лиле было удобно его навещать, а Луэлле — добираться до школы, тоже в Лефортове.
Обед на бильярдном столе
Комнат в Сокольниках было три, все небольшие и заставлены мебелью, в столовой, к примеру, стоял сломанный рояль и бильярдный стол. Летом ещё ничего — пили чай на веранде, но зимой приходилось накрывать на биллиардном столе. Когда собирались гости, становилось очень тесно. «Между миской супа и наклонившимся игроком не было и миллиметра пространства», — писала приехавшая из Парижа навестить сестру Эльза Триоле.
Широкие просеки, по которым гуляла нарядная публика, она сравнивала с Елисейским полями. Но ночью на даче было неспокойно. Запоры на окнах и дверях не работали, на ночь их привязывали к мебели: расчёт был на то, что если кто-то потянет снаружи, раздастся грохот.
«Удобней, чем земля обетованная»
Работать в таких условиях Маяковскому было тяжело. Два-три раза в неделю он уезжал в Москву, в свою комнату в Лубянском проезде.
Зима в деревянном доме показалась тяжёлой и Лиле. «Жить в Сокольниках было далеко и трудно — без ванны, ледяная уборная», — вспоминала она через много лет. Маяковский стал хлопотать о новом жилье в Москве. После долгих хождений и просьб ему выдали ордер на квартиру в Гендриковом переулке, ныне — переулок Маяковского. Первое, чем занялся поэт на новом месте — обустройством ванной комнаты — «белее лунного света, удобней, чем земля обетованная».