Иван Охлобыстин: Я был пять лет как на космическом корабле

— Иван Иванович, не сомневаемся, что Дина Штурманова на фильм «Бармен» пригласила вас без кастинга. А вы-то сразу согласились?

— Конечно. Я же верный солдат.

— Съёмки в сериале сильно отличаются от полнометражных картин?

— Да, существенно. Производство современных сериалов — это целая индустрия, и она выжимает тебя, как тряпку. В какой-то момент накапливается такая усталость, что не действуют ни руки, ни ноги, и голова перестает работать напрочь.

— Съемки «Интернов» всё ещё продолжаются?

— Всё. Отмучились.

— А новый сезон будет сниматься?

— Нет, не будет. Это — последний.

— Но так уже говорили — а потом снова снимали…

— Нет, это точно последний. Вчера была «шапка». Знаете, что это такое? Финал, прощальный банкет, так сказать. Сейчас отснятый сезон смонтируют — там 18 серий — и будут показывать до конца года, а, может быть, и в следующем даже…

— Будете скучать по «Интернам»?

— Наверное. Я очень люблю эту свою работу — потому что любая деятельность основывается на людях, а люди работали со мной замечательные. Пять с половиной лет!

— А если вам сейчас позвонят и скажут, что всё же будет продолжение?

— Нет. Всё хорошее должно иметь конец.

— А с актёрами не жалко расставаться?

— Жалко. Но мы будем с ними встречаться, и не только на съемочных площадках. С Санькой Ильиным (исполнитель роли Лобанова. — Прим. авт.) я в жизни встречаюсь частенько… Кто в гости заедет, кто просто позвонит… У нас — общий мир.

— За пять лет, что снимались в «Интернах», многое изменилось в вашей жизни?

— Глобально — нет. Я был пять лет как на космическом корабле — кроме съёмочной площадки, ничего не видишь. Субботу и воскресенье мне удалось отбить под церковь, чтобы на вечернюю службу сходить, а утром — на литургию. Ну и в великие православные праздники у меня были выходные — спасибо, продюсеры пошли мне навстречу. Я отдал долги, у меня выросли дети, некоторые до института доросли… Кто-то из съемочной группы умер, у кого-то кто-то — родился.

— Вы сказали, что ваши старшие дети доросли до института. Какие они профессии выбрали?

— Анфиса уже два года учится на специалиста по связям с общественностью. Дуся выбрала микробиологию — отучилась на первом курсе. Варя окончила 9 класс, и только что у неё прошли экзамены. Девочки настойчивые, копают глубоко, а это самое важное. Я радуюсь.

— Дочери женихов ещё не приводят?

— Нет ещё. Показывают на фото, с кем из мальчиков дружат. Но вопрос: «Это не жених твой?» — встречают хохотом.

— Если они такие серьёзные и разумные девушки — наверное, и женихов себе найдут правильных…

— Надеюсь на это. Но обычно — по канонам классической психологии — девочка ищет жениха, похожего на своего отца. И это — самое страшное, что может случиться!

— Почему?!
— Тогда у нас будет окончательно сумасшедший дом!

— Сейчас, летом, у вас, наверное, много новых проектов?

— Нет. Никаких съемок! Поеду на Ольхон, Байкал, в Улан-Удэ… Будем путешествовать всей семьёй. Надо по максимуму проводить время с детьми. Это — единственный способ что-то передать новому поколению и остаться семьёй. Это очень важно в современном мире. За последние сто лет многие понятия были потеряны, мир перестраивался. Хотя я смотрю — люди в себя приходят. Нам рыночно-торговые отношения не пришлись ко двору, и мы вернулись на нашу старую стезю. Я искренне горжусь теми людьми, которые делают шашлыки у нас на берегу — и сами за собой все убирают. Общаются более доверительно… Хамов стало меньше…

— Будете возвращаться на церковную службу, в свой приход?

— Я очень этого хочу — конечно, если не будет никаких претензий со стороны церкви… Мало ли что могло произойти за это время… Я не хочу загадывать…

— Вам надо будет написать заявление?

— Да — так же, как я делал во время ухода: «Прошу под запрет…».

— А зачем вы писали? По собственному желанию?

— Делал я это, чтобы не было конфликтов — чтобы меня нельзя было укорить, что я и в кино снимаюсь. Хотя, на мой взгляд, это глупо — скорее, это было потакание времени. Развились социальные сети — и все, кому не лень, стали анализировать: а можно ли сниматься, лицедействовать? И такое пошло… А ты же всем ответить и объяснить не можешь. Сейчас все это закончилось, я выполнил свои обязательства перед кинематографической культурой. Осталось несколько дел всего…

— Каких?

— Очень хочу написать несколько сценариев. Мне кажется, сейчас такое время, когда можно органично вернуть на сцену мелодраму. Нет же ничего интереснее взаимоотношений мужчин и женщин, вопросов становления личности… Тысячи вечных вопросов! Кроме того, у меня есть и определённые обязательства перед издательскими домами…

— Какие? Откройте секрет!

— Я роман выпускаю, называется «Тёмный альбом». Он сделан из моих публицистических статей — такая религиозно-публицистическая подборка. А следом будет ещё один роман — масштабный, скучный и длинный… А потом — церковь. Это такой прагматичный выбор: мне там хорошо… И это уже — навсегда…