Писателя и юмориста Лиона Измайлова с нашим округом связывает не только «Измайловский парк» (у него есть телепередача с таким названием), но и Путяевские пруды в Сокольниках. Любимое место его прогулок.
Когда я позвонила Лиону Моисеевичу, он как раз там гулял с женой.
«Я на санках, а на мне – дрова»
— Эти пруды я открыл для себя лет в 14, когда приезжал на велосипеде к тётке, живущей тогда на Мазутном проезде. На последнем пруду ближе к Ростокинскому проезду тогда все купались, — вспоминает юморист.
Я уже хотела было перевести разговор на другую тему, как вдруг услышала, как Лион Моисеевич стал восхищаться размером окуня, которого поймал местный рыбак.
– Когда Задорнову, Петросяну или Хазанову со мной надо что-то обсудить, я им говорю, приезжайте, заодно погуляем, – снова переключился на разговор со мной Лион Моисеевич. — Им ведь тоже надо чистым воздухом подышать.
— Лион Моисеевич, а ваше детство где прошло?
— Я родился на Большой Леоновской. Мы с родителями жили в Ростокине в обыкновенном бараке, который построил мой отец. Туалет был в 50 метрах от дома. Из моего военного детства мне запомнились аэростаты и как мама возила меня на санках, а на мне лежали дрова для печки.
«Меня окрестил Александр Мень»
— Знаю, что вы человек верующий…
— Да, обряд крещения принял в 1982 году. Тогда нас человек 20 на дому окрестил Александр Мень. В то время, если бы он это сделал в церкви, его бы посадили, впрочем, за то, что он крестил нас дома, тоже могли посадить. А в 1983 году он же венчал меня с женой у нас дома.
Кстати, очень религиозным был поэт-песенник Леонид Дербенёв. Не могу сказать, что очень с ним дружил. Но поскольку мы жили на одной улице, то вместе ходили в храм. Он очень хорошо знал все службы.
Зачем надо знать японский
— Читала, что в общей сложности вы проучились 34 года, в том числе выучили японский язык, он вам пригодился?
— Да я учился на курсах японского языка, где моя тёща была директором, но параллельно занимался эстрадой. И когда окончил курсы, мне было не до японского языка, я вовсю печатался в «Литературной газете» и уже выступал. После курсов я довольно сносно лопотал по-японски. Встречу где-нибудь японца, пристану к нему и начинаю разговаривать. Они меня понимали, а вот я их плохо понимал, потому что они разговаривали очень быстро. Однажды в Японии мы с приятелем плыли на корабле, и я сказал ему, хочешь, рассмешу сейчас вон тех японок. Подошёл к группе японок и действительно их рассмешил: нёс какую-то ахинею из японских слов и они смеялись. А когда решил эту историю рассказать со сцены, то, чтобы было смешнее, придумал, что это были киргизки.
Кругом – одни пародисты
— Смешить сейчас легче или сложнее, чем, в советские времена?
— Мне сложней, потому что уже возраст не тот. Тогда и солнце было ярче, и женщины красивее… А с друзьями мы постоянно друг над другом подшучиваем. Вокруг меня ведь одни пародисты — Хазанов, Винокур, Галкин… Галкин, когда звонит, всегда начинает разговаривать каким-то другим голосом, и я долго не могу понять кто это. У него это здорово получается. А иногда Винокур голосом какой-то бабульки что-то несусветное начнёт нести. Недавно позвонил Слава Ещенко и долго морочил мне голову, выдавая себя за узбека. Я, конечно, понял, что это розыгрыш, но чей, понять не мог. И тоже включился в игру: «Твоя — моя не понимай. Кому звонишь, слушай…»
— А не было желания освоить актёрское мастерство?
— Я поступал в Щепкинское театральное училище, но не прошёл по конкурсу, способностей не хватило. Меня не приняли, ну я на этом и успокоился. Сегодня я очень рад, что меня не приняли…
Загрузка ...