В Москве вот уже 30 лет существует детский театр «Бэмби». Его создала Наталья Бондарчук. И по сей день она работает в нём главным режиссёром. Корреспондент «ВО» расспросила Наталью Сергеевну о делах минувших и сегодняшних.
Кино или жизнь?
— Вашими родителями были знаменитые Инна Макарова и Сергей Бондарчук, с детства вас окружали люди — легенды кино. Но актрисой вы быть не хотели…
— Я очень рано посмотрела «Молодую гвардию», где играли мои родители. И всё детство была убеждена, что моя мама — это Любка Шевцова, которая после войны поменяла фамилию, поступила во ВГИК и стала артисткой.
Мы жили в однушке — мама, папа, я, бабушка и няня Нюра. Я не знала, что гости, которыми был всегда полон наш дом, были Рыбников, Ларионова, Лучко. Они, сюсюкая, говорили: «Ты, конечно, хочешь стать артисткой, деточка?» Я отвечала: «Ни за что». Мечтала быть пожарным, пограничником, чтобы иметь большую собаку… В детстве я никогда не была на съёмках ни у мамы, ни у папы. Меня воспитала бабушка — сибирячка, писательница, которая бросила ради меня свою профессию, Анна Ивановна Герман. Когда папа ушёл, мама пропадала в бесконечных поездках, зарабатывала деньги для семьи, и именно бабушка сделала меня тем, кто я есть. А в 13 лет я поступила в драмкружок и заболела театром.
Тарковский и Бурляев
— Это правда, что сначала Тарковский не утвердил вас на роль в «Солярисе»?
— Да, и я рыдала. Он сказал, что я слишком молода для Баниониса. Но Андрей в утешение «подарил» меня Ларисе Шепитько в картину «Ты и я» по сценарию Шпаликова. Потом я сама попросила Шепитько показать куски Тарковскому. Он не узнал меня, даже спросил: «Кто играет?» И после этого взял меня в «Солярис».
— А как вы вышли замуж за Николая Бурляева?
— Мы встретились в Киеве, на съёмках «Как закалялась сталь». В середине картины Колю сняли с роли Павки, заменив на Конкина. Тогда мы уже были вместе. Я играла главную роль, подругу Павки, и вслед за ним ушла с картины. С двадцатью рублями в кармане мы отправились к знакомым в Кижи. Жили в деревянном доме, ели кашу, мечтали… А потом наступил самый прекрасный период моей жизни: я снимала фильмы «Детство Бэмби» и «Юность Бэмби». Приехала к Нагибину, который сделал авторский перевод этой книги. Мы написали сценарий за два месяца. В картине снялись Марис и Илзе Лиепа, Гедиминас Таранда, Лев Дуров и мой девятилетний сын Ваня. В первую неделю его посмотрели 7 млн детей. Так работал прокат.
— Вы с Бурляевым в разводе. Общаетесь?
— Мы даже дружим. Он общается с нашими детьми Машей и Ваней, он и его жена Инга Шатова снимаются в моих фильмах.
Про монахов и зверей
— У вас есть очень необычная картина «Просите, и будет вам»…
— Я сидела на Алтае, писала сценарий о Сергии Радонежском — и вдруг звонок из Москвы, говорят: «У нас режиссёр начал снимать фильм «Зверь» по Лескову, про медведя, но не справился, а у вас есть опыт — вы уже снимали «Бэмби» про зверей. Замените его». Я из вежливости открываю сценарий и вдруг в тексте вижу: «И звери внимали святому слову». Это цитата из Жития Серафима Саровского, которое я только что перечитывала и восхищалась! Я поняла, что буду это снимать. Было это в девяностые, денег на кино не было, и всё же мы его сняли. В прокат мы не вышли, но один из производителей подарил картину Троице-Сергиевой лавре. Говорят, до сих пор монахи смотрят её на Рождество.
О детском кино
— Знаю, что, кроме вашего детища, театра «Бэмби», у вас появилась ещё одна забота — детские кинотеатры.
— Это очень серьёзный вопрос. Когда мы были маленькими, такие кинотеатры были почти в каждом дворе. Мы смотрели фильмы, играли в киногероев. Неправильно присоединять их к взрослым кинотеатрам — это значит, что их просто не будет больше в Москве. Детское кино не приносит прибыли, и от закрытия их сейчас спасает только слово «детский». Ведь если и можно ребёнку посмотреть российский детский фильм, то только в детском кинотеатре: в других их просто не показывают.
Загрузка ...