Житель Измайлова Андрей Кабанов пытается наладить обратный процесс — вернуть народную песню в деревню
Житель Первомайской улицы Андрей Кабанов — коллекционер песен. Ещё в 1960-е годы он начал выезжать в экспедиции по сбору фольклора. Сейчас в его собрании насчитывается около 20 тысяч аудиозаписей.
Портрет гувернёра
Андрей Сергеевич — коренной москвич. Среди его родных немало интересных людей. Он дальний родственник Бухарина, его прадед Иван Викентьевич Юркевич был гувернёром в Абрамцево, воспитывал детей Саввы Мамонтова, был знаком с Шаляпиным, Станиславским, Поленовым. Портрет гувернёра кисти Репина сейчас висит в столовой усадьбы «Абрамцево».
Бабушка Андрея, дворянских кровей, отдала 6-летнего внука учиться в Центральную музыкальную школу при консерватории. К старшим классам Андрей потерял интерес к фортепиано и «переквалифицировался» в музыковеды-теоретики. А став студентом консерватории, впервые поехал в экспедицию по сбору народных песен. В 1960-е годы их удавалось записать по 500-800 за месяц. Сейчас в коллекции около 10 тысяч казачьих песен и ещё 10 тысяч — остальных.
— Конечно, многие записи — это вариации одной и той же песни. У меня есть 98 вариантов песни «Поехал казак на чужбину далёко». Выяснилось, кстати, что это авторская песня, текст 1838 года, а вот напев более древний. Около 50% песен, которые считаются народными — на самом деле авторские.
Казачьи песни, по мнению Кабанова — самые интересные. Он объездил много станиц в Волгоградской и Ростовской областях, был у казаков на Тереке — в Кизляре, Моздоке, станице Червлёной, в Шелковском районе.
Работа следователя
— Прежде всего ты должен показать людям, что ты сам тоже поёшь, — рассказывает о процессе «сбора» песен Андрей Сергеевич. — Что ты горишь тоже, что ты в их «вере» находишься. Не просто выспрашиваешь бабушку, какие вы песни знаете, а говоришь: «Вот эту песню вы знаете? А вот эту, которую я сейчас напою?» Мне отвечают: «Да-да, знаю эту!» Называет мне какое-то слово, я добавляю продолжение. И она меня уже начинает уважать, что я в теме нахожусь.
Дальше Андрей Сергеевич шёл по календарю: что пели на Новый год? На Масленицу? На Пасху, на Троицу? Из каких этапов состоял свадебный обряд?
— У меня идёт работа следователя! — утверждает собиратель. — В разговоре вдруг звучит: «Вот, ещё Добрынюшка был…» Стоп! Делаю нормальное лицо, чтобы не спугнуть — какой Добрынюшка? «Да, это даже и не песня». Ну, всё-таки интересно — а что за Добрыня? «Ну, гулял Добрыня по диким степям…» Ничто не предвещало, что в начале 1970-х можно записать былину!
В 1960-е собиратели писали песни на катушечные магнитофоны. Плёнка была в дефиците, поэтому записывали по три куплета, а дальше писали только текст песни на бумаге. Деревенские жители тогда слегка пугались техники: «Да это не я пою, не мой голос! Это машинка твоя…»
Обратный процесс
Сейчас с техникой стало намного проще, а вот записывать, по словам Кабанова, уже почти нечего — в деревнях уже не поют, а всё больше сидят у телевизора. Сейчас в качестве народных песен поют «Катюшу», романсы. Протяжные песни, многоголосье — это уже слишком сложно.
Поэтому сейчас Андрей Сергеевич пытается наладить обратный процесс — вернуть народную песню в деревню. Фольклорные коллективы под его руководством разучивают песни по записям, сделанным в 1960-е годы, выезжают в деревни и поют эти песни нынешним 60-70-летним бабушкам и их детям и внукам.
— Фольклор — это песни из жизни: свадебные, колыбельные, хороводные, календарные, — объясняет Кабанов. — Это пение для себя, для своих. После двух куплетов всегда хочется подпеть. К тому же это и полезно: громкий звук — это массаж на клеточном уровне, это молодит. Нам не нужен алкоголь, как на рок-фестивалях: пение нас и опьяняет, и, если нужно, трезвит.