Немецкого агента подвела скрепка
За несколько лет до начала войны 18-летний Александр Герасимов приехал в столицу из Ивановской области учиться на столяра. Паренёк окончил ремесленное училище, но толком поработать за станком так и не успел — грянула война. Герасимов попал в соединение, брошенное на защиту Москвы.
— Зима 1941-го выдалась ранней и суровой, — вспоминает Александр Герасимов. — И чем ближе линия фронта подползала к столице, тем всё более зловеще менялся облик города. На улицах появлялись огневые точки, баррикады, противотанковые рвы и «ежи». У меня тогда было жуткое ощущение, что судьба Москвы висит на волоске.
Александр Герасимов говорит, что это тревожное чувство моментально исчезло, как только его батальон вышел на Красную площадь 7 ноября 1941-го года. Накануне того исторического парада батальону Герасимова выдали новенькие белые бушлаты, оружие и лыжи. Ветеран говорит, что прямо с парада его батальон направили в самое пекло — на Волоколамский рубеж.
— Мы четко осознавали, что фашистам оставалось каких-то 40 километров до центра столицы, поэтому дрались за каждую пядь земли, — говорит Александр Герасимов.
Смерть шпионам
Летом 1942 года на Александра Герасимова обратили внимание в управлении армейской контрразведки. А через несколько месяцев солдата назначили оперуполномоченным «СМЕРШа».
— Век смершевца на войне был коротким, в среднем всего три месяца. Потом — либо ранение, либо смерть, — говорит Герасимов. — Мне, наверное, повезло больше других. Сразу же после освобождения Подмосковья от фашистов моему отряду поручалась работа по зачистке области от диверсантов, шпионов и бандформирований.
Смершевцы брали в разработку лиц, подозреваемых в измене Родине, шпионаже, враждебных намерениях. На участке Герасимова формировались несколько десятков фронтовых госпиталей. Немцы вскоре стали забрасывать шпионов под видом раненых, поэтому медицинские учреждения подвергались тщательной проверке контрразведкой. Это были агенты, подготовленные Абвером из изменников Родины. Их провалы иногда происходили из-за незнания каких-то мелочей.
— Как-то раз мы взяли одного — боец как боец, — вспоминает Герасимов. — Только одна загвоздка — тетрадь в вещмешке у него была скреплена никелированными скрепками, хотя у наших бойцов они были только железные, проржавевшие. На таких вроде бы мелочах горели даже матёрые агенты. Мы называли лазутчиков и предателей — оборотнями. Их было много. Один только Абвер подготовил за годы войны около 40 тысяч шпионов. А нам приходилось загонять их в капканы. А вот как показывают в кино, будто бы мы их расстреливали на месте — это неправда. Каждого лазутчика отправляли в вышестоящий штаб, а дальше об их судьбах мы ничего не знали.
Отмечаю только два праздника
После окончания войны Александр Васильевич продолжил службу в контрразведке. Взял в жены медицинскую сестру по имени Антонина. Дослужился Герасимов до полковника, а после увольнения в запас продолжил работать в структуре органов безопасности Гознака. Полковник Герасимов награжден орденом «Красной звезды» и орденом «Отечественной войны», медалями «За боевые заслуги», «За Оборону Москвы», «За Победу над Германией».
— Я остаюсь чекистом, — признаётся 97-летний Герасимов. — Отмечаю только два праздника — День Победы и День чекиста.
Сегодня ветеран жалеет только об одном: что война не дала им с женой возможности иметь детей.