Всеволод Шиловский известен не только как актёр, сыгравший около ста пятидесяти ролей, в том числе в таких фильмах как «Военно-полевой роман», «Каменская», «Ростов-папа», но и как режиссёр около двух десятков фильмов. Наверняка многие видели его «Миллион в брачной корзине», «Кодекс бесчестия», «Блуждающие звёзды». Кроме того, народный артист России уже более двадцати лет преподаёт во ВГИКе. Спектакли его театра-студии пользуются огромной популярностью.
«Мой предок дружил с Чайковским»
— Всеволод Николаевич, в чём ваш источник энергии, вдохновения?
— В моих учениках. Они — моя молодость. И я должен быть хотя бы на миллиметр впереди них по вкусу, по современности ощущения бытия, по мастерству, по интеллекту. Если в тебе этих качеств нет, ты не имеешь права быть педагогом. У меня ребята учатся не четыре, а два года. Я чуть-чуть отличаюсь от других педагогов: преподаю, несмотря на съёмки, режиссуру и так далее, семь раз в неделю. Обычно мастер приходит раз в месяц. Сейчас у меня учатся необыкновенно способные ребята. В конце первого курса они уже выпустили два дипломных спектакля. Представляете, какой коэффициент полезного действия.
— Сами вы из артистической семьи?
— Нет. Мама работала на заводе, а папа — окончил Московскую консерваторию и военно-инженерную академию, свободно говорил на трёх языках. Он рано ушёл из жизни. А вот мой предок по линии отца Константин Шиловский был богатым дворянином, но потом разорился и стал артистом Малого театра. Он дружил с Чайковским и написал ему либретто к опере «Евгений Онегин». Когда он скончался, панегирик был на четырёх страницах.
Шпана Сталинского района
— Где прошло ваше детство?
— Я вырос в Сталинском районе Москвы (сейчас это территория Восточного административного округа – прим. ред.) недалеко от метро «Сталинская», сейчас оно называется «Семёновская». Я помню, как пленные немцы строили стадион «Крылья Советов», «сталинские» дома. Когда эшелон с пленными немцами прибыл на территорию завода, где работала мама, немцы три дня не могли выйти из теплушек. Болты, какие-то железяки летели в малейшую щёлку в двери. Ни милиция, ни администрация завода ничего не могли с этим поделать, потому что не было семьи, которая не пострадала бы от войны. И что вы думаете? Когда немцы уезжали, они в слезах и соплях прощались с нашими работягами: переписки, женитьбы, дружбы на всю жизнь до гробовой тоски. Вот что такое Русь. Мы фантастический народ, нас только дустом не пробовали травить. Всё выдерживаем.
— В одной из передач слышала, как вы называли себя шпаной Сталинского района.
— Было такое. Помню, как однажды мы разозлились на директора школы и прибили её боты к полу. Она была довольно полной дамой и, пытаясь оторвать ногу от пола, упала. Две недели шла разборка. Но нас никто не выдал. А на выпускном вечере она подозвала меня и моего приятеля и спросила: «Кто?» Только тогда мы сознались.
— А когда в вас «проснулись» дедушкины гены?
— Сколько себя помню, всегда мечтал быть артистом. При советской власти все кружки были бесплатны, а уж в послевоенные годы особенно много делалось для того, чтобы отвлечь ребят с улицы. Я занимался и в драматическом кружке, и в спортивной школе: плаванием, коньками, борьбой. С мамой общался записками. Уходил в школу — мама уже была на работе, засыпал — она приходила с работы. В школу она, по-моему, пришла лишь один раз, когда я учился в десятом классе.
«И тут Кторов сказал: «Гопкинс»»
— Вы много лет проработали во МХАТе, ставили спектакли с такими гениальными артистами как Прудкин, Пилявская, Массальский, Стриженов. А случались ли какие-то розыгрыши?
— Вы только вдумайтесь, в театре служили народные артисты Советского Союза, лауреаты Сталинских премий, любимцы народа, и вот у них была игра, которая называлась «Гопкинс». В ней участвовала даже Анастасия Платоновна Зуева. (Многим она запомнилась по фильмам-сказкам «Варвара-краса, длинная коса», «Огонь, вода и… медные трубы» — прим. ред.). Заключалась игра в том, что какую бы роль, даже самую серьёзную, ты ни играл, если твой партнер говорил тебе: «Гопкинс», — ты должен сделать что-то вроде антраша, такой скачкообразный прыжок. Проигравший ставил ящик коньяка.
И вот об этом стало известно в Кремле. Знаменитых стариков МХАТа Кедрова, Массальского, Зуеву, Кторова, Ершова вызвали к Вячеславу Михайловичу Молотову. Их впервые не пригласили сесть, и Вячеслав Михайлович стал их отчитывать: «Как вы, мастера художественного театра, любимцы партии и народа могли… Если бы Станиславский знал…» Все молчат, а Молотов накаляется все больше и больше. И тут стоящий позади всех остальных артистов Анатолий Петрович Кторов тихонечко говорит: «Гопкинс». И все, не глядя, как подпрыгнут! Молотов только и мог произнести: «Свободны».
— Какую из ролей вспоминаете с особым чувством?
— В МХАТе мне, 26-летнему молодому артисту, доверили сыграть в пьесе Горького «На дне» 66-летнего Костылева. Тогда мне казалось, что столько не живут. Люди не верили, что на сцене молодой человек. У меня был фантастический грим: лукообразная черепушка, провальный нос, ржавая бородка. Грима не видно было с расстояния вытянутой руки. С этой ролью меня даже взяли на гастроли в Японию. И вот Алексей Николаевич Грибов, игравший Луку, предложил мне похулиганить во время спектакля. Я согласился и так стал выделываться на сцене, что забыл текст. Грибов ко мне поворачивается и говорит: «Ты что, обалдел, что ли?» На что я ответил: «Текст учить надо». Он мне: «Ну, ты даёшь». Всё это вызвало в зале неописуемый восторг и бурные аплодисменты. Грибов в театре славился крутым нравом, и когда закрылся занавес, я быстренько скрылся в гримёрной. На окрик Грибова я смиренно подошёл к нему: «Слушаю вас, Алексей Николаевич». Он посмотрел мне в глаза и произнёс: «С меня ужин». Для меня это был как орден Ленина.
«Алкаши» Янковский и Шиловский
— Недавно по телевизору вновь повторяли фильм «Влюблён по собственному желанию», где вы играете с Олегом Янковским. Интересно с ним было работать?
— Работать с Олегом — именины сердца, он ярчайшая индивидуальность. Фильм «Влюблён по собственному желанию» снимал режиссёр Сергей Герасимович Микеэлян. Олег не первый раз у него снимался и предупредил меня, что он очень любит дубли, 14-15 дублей — норма. Это очень изматывает. И мы решили его разыграть. Перед съёмками Микаэлян у нас допытывался, как же мы будем играть двух алкашей, если не понимаем их душу. И вот когда он заехал за нами в гостиницу «Ленинград», чтобы отправиться на киностудию «Ленфильм», мы предстали перед ним якобы в стельку пьяными и предложили поехать в ресторан. Сергей Герасимович, конечно, такого не ожидал. Розыгрыш продолжался всю дорогу. Олег шёпотом мне предлагал остановиться, но я настоял на продолжении игры. Мы раскололись лишь, когда приехали на Ленфильм, где посмотреть на «вдупель пьяных» Янковского и Шиловского собралась вся съёмочная группа. Олег шепнул: «Пора кончать». И тогда я совершенно трезвым голосом спросил: «Товарищи, в чём дело?» Не буду рассказывать про реакцию режиссёра, зато нас в этот день сняли с одного дубля.
— Не могу не спросить вас о внучке Аглае Шиловской…
— Внучку воспитал не я. А её папа и мама — мой старший сын с женой. Аглая очень скромная, работоспособная девчонка. В 18 лет она уже сыграла в двух мюзиклах — «Граф Орлов» и «Граф Монте-Кристо». Она много снимается. У неё талантливые пародии в шоу перевоплощений «Точь-в-точь», но шоу пройдёт и надо работать дальше.
Загрузка ...